К ОЗЕРУ СУЛУК
Зыкова Евгения
Уехать надо иногда - слинять в неведомые дали,
Чтоб с и института и с работы, и с дома вовсе не достали!
Чтоб жить в палатке каждый день, под рюкзаком ходить весомым,
Чтоб видеть смысл в простоте, чтоб с трудностями быть знакомым.
Чтоб стать младенцем среди гор, и душу выдернуть из плена,
И отпустить в бескрайне взор, и быть таким, как плоть велела.
Просить прощенья у себя за городское безрассудство,
Влюбиться в солнце и понять цивилизации абсурдство.
Как иногда ломает нас, людей живущих полумиром,
Как гнет собой возврата час, как долбит жажда быть единым.
Но только там, среди ветров, серди воды, где наши дали,
Мы обретаем всех себя, находим то, что здесь искали.
Чюдеса
Как же давно мне было пора уехать из города. Чтобы, наконец, разобраться со своей запутанной жизнью, или просто не разбираясь, закинуть все на верхнюю боковую полку сознания и задернуть шторами. Выкинуть всех «рядомошних» и «вопросообразующих» и с грязно-чистой совестью слинять в «неведомые дали», дав отдыха затурканному инсайду. Поэтому собиралась я с удовольствием.
Еще раз прочитала список, данный и тщательно разъясненный руководителем нашего похода Дмитрием Вячеславовичем (ДВ), и поняла, что готовиться надо практически только морально. Ну хобочку новую сшить… И с ботинками что-нибудь решить… И фонарик свой проверить… И перебрать «рожную» (от слова лицо) сумку… И… В общем, несколько традиционный предпоходных дел, как правило решаемых в последнюю – предпоследнюю ночь… Не правильно, конечно, но так обычно и случается - что же делать.
Зато эта моя последняя домашняя ночевка была действительно эмоционально заряженной, равно как и весь день перед ней… С утра доуладив все рабочие дела и пробежавшись по магазинам, почувствовала, что где-то примерно с этого момента «я не с вами, мои городские-любимые»! Я теперь одной ногой в поезде.
Часам к четырем, все таки заявившись домой с кучей хлеба в рюкзаке, кремом от загара, купленным по строгому наставлению ДВ, только что сшитым новым поджопником и весьма приподнятым настроением я принялась за работу. Нарезала много-много неправильного хлеба (ну не режутся булки на 8 частей (!!!) Только на11-12), разложила их на протвинь, включила духовку, притащила с загроможденной хламом комнаты нитки, стропу, парашютную ленту, иголки разного калибра, лыжи, походные ботинки, спички, и еще всякие мелочи… Одной рукой шила крепления, другой меняла готовые сухари на хлебные кусочки… Слушала папины не всегда цензурные комментарии по этому поводу и просто радовалась, что уже утром…
Глубоким, или почти глубоким вечером, когда мой энтузиазм был уже готов начать заканчиваться, а впереди еще предстояло сшить полтора фонарика мне по очереди позвонили Катя Лысун и Кирилл… И щедрой рукой спасли меня от ночного швейства, обещав привезти фонарики утром на вокзал…
Однако вопросы, решаемые в этот вечер упорно не хотели заканчиваться… Сначала на меня обрушилась последовательность из трех телефонных долгих разговоров, от старых знакомых, которым (блин, бывает же такое) обязательно понадобилось со мной встретиться в ближайшее время, чтобы обсудить какие-то предложения по работе и просто поболтать… Потом ко мне пришли традиционные женские вопросы выбора. Так, на полу лежали три замечательные куртки. Одна из которых никуда не годилась, вторая была жутко любимая, но тяжелая, а третья, прошедшая недавно Чандалаз менее удобная и любимая, но легкая…) Взяла последнюю. Потом двоекратное переупаковывание рюкзака по вариантам: пенка внутри – пенка снаружи… Черт! Поджарку почти оставила дома… Сухари… Фонарик… пип-пип… Как всегда!!! Нет, ну хоть раз у Жени может не будет проблем с фонарями???… Даже после недавнего Чандалаза, на котором у меня их было аж целых три, так и не нашла дома ни одного работающего. Путем долгого химиченья собрала себе один более или менее работающий из двух неработающих… Да будет свет! (свет был! Весь поход. Исправно! Ай да подарочек!)…
Во сколько-то я все таки легла спать. В зале. Потому как в своей комнате было негде. Просто негде. Мама в очередной раз посочувствовала человеку, которому придется (!! вот это слово) жить со мной в одной квартире. И только Федя, был по-прежнему добр ко мне и молчалив. Да и что скажет мне эта желтая склизкая псевдоамфибия, которую я каждое утро заботливо кормлю с руки кормом для сухопутных черепах.
Утро наступило неожиданно. Будильничек мой! Последний раз на ближайшие две недели!) Да будет мне счастье без твоего привычного звука. Пока дом. Пока мама. Пока городской мир. Пока грязный снег. Пока Деповская. Привет, мальчики!)
На вокзал они пришли раньше. ДВ и Ленки еще не было. «Двух взрослых дядек» которые должны пойти вместе с нами не видела-не знаю… Какой-то сумбур, чья-то милая мама с наставлениями, рюкзак поехал, «дядьки» в соседнем зале оказались) Хе) Милахи какие. Особенно тот, что побольше! Ниоткуда появившийся ДВ, следом Ленка…
И ко мне пришли мои любимые Ленка с Кириллом и Роман Петрович. Подарили с собой КИСКУ (кто слышал от меня слово Киска никогда его не забывают) и аквариум. Хорошо, что в нем были не Федины лапки, а какие-то худощавые рыбоподобные твари. Хе) Катюшкины Фо-нарики)… Жаль, что Светик не смогла в такую рань уехать с Амуркабеля) Она очень хотела привезти мне свою конопляную полянку и еще один адекватный налобный светильничек.
Чюх-чюх (настаиваю на Ю)! Опять какой-то хаос. Как всегда в начале посадки. И был поезд. Ко всем нашим я выползла, наверное, ближе к середине пути. После нескольких часов домашнего сна – меня просто выключало. Морила духота, ломало от «перехода» из мира в мир… Как всегда.
Потом был другой поезд. Разносящаяся на мелкие кусочки голова, от шума, от нехватки воздуха и неокончившегося переориентирования на поход. Меня поняли. Дали таблетку, водички, оставили в покое и время от времени приглядывали за адекватностью.) Как мне показалось).
Стас. Этот милый мальчик, с самого начала вызвал огромную теплую симпатию. «Тефтелька» - называл он меня в поезде). ХМ). Забавно. Знаю, это пройдет. Ко мне прозвища со школы никакие не клеятся, я всегда просто Женька (оказалась права – про тефтельку он забыл уже очень скоро)… Остальных мальчишек в поезде по именам различить не могла. Запомнила еще, что Костю Костей зовут, и ДВ с Ленкой до этого еще знала. И все…) Большого милого веселого дяденьку тоже по имени не сразу запомнила. Вот такая я растяпа.
Вывалились из поезда среди ночи, или даже уже под начало утра. Какое-то время простояли на станции, в ожидании тетеньки, ушедшей выяснять где нам можно остановиться переночевать. Потом еще какое-то время ожидания пока ДВ и Алексей Анатольевич (как выяснилось позже. Далее АА) выберут из нескольких предложенных домиков самый приятный… и… дальше ночь… не тихая, но зато теплая и, наверное, последняя без кочки где-то в районе лопаток или позвоночника… и без ямы в районе головы… в общем, хорошо отдохнули.
Утром на крыльце нас встретила вчерашняя собака. Это белое чюдище грозно и боязно лаяла ночью на поездных пришельцев, а тут вот жалобно закатывает глазки, машет хвостом, и где-то в душе наверняка надеется сожрать что-нибудь из рюкзаков, которые мы вышли собирать… Рядом собирает рюкзак ДВ… Барахолка! Мешочки, сумочки какие-то баночки, пакетики… Привязывает две лыжи к одной веревочке. «Они же наезжать друг на друга будут» - подумалось мне. Нифига. Там конструкция. Они потом еще ниже скрепляются, чтобы рядышком шли. Не проще ли сразу на разные привязать?)
АА тем временем беспощадно мучил мальчишек фотографированием с его любимым флагом- Единой России. Потом засунул его бедному Сашке в рюкзак и заставил его быть почетным рого.. то есть знаменосцем…Получилось забавно. Хотя Сашку я тогда пожелала (а заодно и запомнила как зовут этого весьма стройного, если даже не сказать чересчур стройного паренька).
По дороге до обеда шлось бодренько и легко. Опробовали игрушечные рации, болтали о чем-то… Пытались понять когда отвяжется от нас собака и как отправить ее назад на станцию… Обедали так же весело и легко. Обстоятельства складывались не в пользу собачьего отъезда (так с нами и осталась эта нахальная пасть, в дальнейшем за которой закрепилось тайное военное имя ЖуЖЖа).
В это же время проходила раздача негров. То есть распределение дежурностей. Решили кашеварить по парам в течении всего дня. Мне выпало право первого выбора. «Без разницы» - отважно заявила я, подумав внутри, что после дежурства с моей Тигрисовской Светой мне теперь не страшны никакие мальчики! «Кто тебе больше всех симпатичен?» - стали пытать меня. Ну и вопросы у вас, господа. Девочка весь поезд проспала, видела ваши веселые физиономии только ночью на станции, немножко утром, пока мы не растянулись, даже толком не знает всех имен, а вы… Поняв, что таким вопросом от меня ответа они не выудят пошло другое предложение отбора претендента: «С кем ты сегодня спала?» Отлично! Вчера ночью мне было уже вообще все равно с кем спать.. Ну что ж… С одной стороны мирно посапывал ДВ, с другой толкался Стас…
После этого началась какая-то откровенная подтасовка голосов. ДВ сказал, что он не дежурит, поскольку нас девять, а пары всего четыре. Потом дежурить отказался и АА… Тут Ленка выбирает себе в негры Костю (для меня было удивительно, я думала, что она остановится на Стасе)… ДВ опять решает дежурить. Причем дежурит он со мной, и так как обед варили все вместе, то котлы мою я…(сомнительная логика)… Стасу в пару достается Ленка, я начинаю терять последовательность происходящего. Косте поручают ни то Диму, ни то Лешу. А Саша соответственно, с кем остался. В общем, что-то было, что непонятно, но всех устраивает…
Скоро после обеда мы доходим до поворота дороги, теперь больше не укатанного, но и не очень сильно заснеженного. Одеваем лыжи. Я с радостью… Кто-то с меньшей. Ура! Хватаю палки, еду кататься, пока подтягиваются растянувшиеся и обувают лыжи неторопливые… Мимо проносится машина, которая была последним собачим шансом вернуться в цивилизацию…
Нахлобучиваем рюкзаки. Мы с ДВ уходим первыми. Красотища!... Через какое-то время меня пускают вперед. А там снежок новый. Беленький такой, хрустящий. Хтщ.. «Слышала? С таким же звуком и лавины сходят» - заметил ДВ. Здорово. Так вот делаешь шажок а там такой пласт как слетит весь. На чуточку совсем, но так приятно! Как же мне понравилось ходить впереди по неглубокому снегу. Когда не маячит перед глазами ни чей рюкзак, когда идешь своим темпом, когда собираешь все ХТЩи…
Где остановились на ночевку не помню. Как ставили лагерь тоже не помню. Кажется, на нас с АА была палатка… Дежурили… Дрова потом собирали… много дров. Которые в итоге не сожгли, но зато сколько насобирали-то. Мне тогда стало непонятно – почему в этом клубе принято сидеть у каких-то маленьких костров. Пусть огонь будет огнем! Пусть греет, чтобы коленки плавились. Пусть будет большой круг!... меня не поддержали. Большие костры не были чьей-то еще страстью. Ну что ж.
С дежурством мне на этот раз повезло – первая. Все укладывались минут 20, потом еще вошканье какое-то, да и привыкший ложиться спать организм не раньше 1-2-3 ночи не сильно-то и бунтовал по поводу ночного дежурства не то с 10 до 11, не то с 11 до12. Время детское.
Место в палатке у меня тоже оказалось практически самым хорошим (да уж, двух девочек-то можно в самые хорошие места положить)… Вторая с краю к которому ближе печка стоит. И тепло, и с боку не дует. С моего края спал ДВ. С другого бока ближе к серединке вечно толкался Стас (который, кстати говоря, хоть и в седьмом классе, а толк в жизни знает. Это надо так уметь, чтобы в походе, где есть всего 2 девочки лечь как раз между ними!). Ленке с Костей достались самые горячие и самые средние места. Потом в непонятной мне последовательности размещались Дима, Саша и Леша, и с другого края вальяжно раскинулся АА (точнее мне конечно не известно, насколько просторно ему там было, но думаю, в обиду он себя не давал!). Такой порядок до конца похода. Всему свое место. Как на книжной полке.
Просыпалось в то утро мне тяжело. Равно как и в любое другое походное утро. Вообще 6 часов – это не время для подъема старой совы… И ладно бы еще в 6. Дело в том, что рядом спавший ДВ предпочитает выйти из палатки еще до того, как объявлен общий подъем. Соответственно, последнего дежурного прости разбудить его в 5.45. И ладо бы встал и ушел! Так нет же!
Сперва он начинает задавать дежурному какие-то вопросы во весь голос. Потом спрашивать меня, проснулась ли. Потом жужжа и поскрипывая, начинает вылазить из спальника, заодно пару раз толкнув в бок случайно. Потом долгий, во весь голос поиск носок, потом выясняется, что какие-то вещи из той барахолки, что каждую ночь он приносит с собой в палатку, лежат под моей головой. Вытаскиваем. Потом жжужат какие-то мешочки. Все слышат, что ботинки отказываются налезать на ноги. Замок куртки. Выбрасывание барахолки в лучшем случае через открытый настеж вход палатки, в худшем – выброска прямо за борт, через стену. Вместе с колоссальным оттоком тепла и вытащенном из под части меня странной фольгированной пенки. Все это время продолжается какой-то бубнеж во весь голос о том, почему вода еще не кипит, костер еще не разгорелся, дежурный еще в носках бегает и прочее. И только он уходит, как наступает шесть часов. Подъем. В палатке с гуляющим ветром и порцией морозного зимнего воздуха… Конечно же, не проснуться в 5.45 было нереально. Особенно рядом с человеком, больным порядком, вещизмом и ранними подъемами.
Тем временем с другой стороны меня до последнего мирно и пофигистично валялся Стас, совершенно не издававший никаких звуков и не подающий признаков жизни и желания двигаться. Трое мальчишек вставали более или менее вместе и сразу. Собирались долго. О-О-Очень долго порой. Ленка смеялась по утрам и лихо натягивала согретые в спальнике колготки. Остальные вещи она иногда грела в других спальниках. Но это такая-то отдельная загадочная история. Диву даюсь, как простите, верхняя часть ее нижнего белья однажды оказалась в спальнике ничего не подозревающего Стаса. Говорю же, сообразительный мальчик. Далеко пойдет.) Хотя, как вещи попадают к другим людям, для меня тоже осталось загадкой. Когда находишь свои варежки в спальнике ДВ, а теплые носки у Ленки в куртке в кармане… По другому начинаешь относиться к таким смешным и загадочным «переменам».
Последним выгребался АА. Не спеша и все так же вальяжно. Кстати, за все это время ни разу не видела, как он собирает рюкзак… Это происходило где-то всегда между делом…
До завтрака кидаю вещи в привычной последовательности. Утренние водные процедуры. Проверка чистоты лыж (не вовремя, но что же делать), помогаю спаковать палатку, тент… Завтрак и бодренько уходят мальчики вперед. Выходим минут через 20, и совсем скоро догоняем их. Ушли блин. И такая система работала почти весь поход. Мальчишки выпускаются вперед, мы ударными темпами скоро их догоняем и уходим тропить. Главным с ними оставались АА (строгий веселый главный) или Ленка (добрый лояльный главный).
А как было здорово тропить после обеда без рюкзаков с ДВ, пока все там варилось! Ничего сверху на плечи и косточки на давит. Идем быстро. Красота. Снежок хрустит, и мини-лавинки горизонтальные оседают, которые я добро называю ХТЩами. И никаких комаров!!) Вечером тоже, кажется, уходили тропить. Ушли ли тропить в тот вечер не помню, но обычно уходили. Так классно! Катаешься на лыжах (особенно клево обратно возвращаться), то есть не совсем, конечно катаешься, но все равно не так уж все плохо. Возвращаешься – а там и дрова, и палатка, и ужин. Кушаем, пилим, чай и БАИНЬКИ!) Как иногда я ждала эти баиньки, особенно, когда приходилось долго ждать тех, кто шел позади. Вечно сонная девочка… Это на меня зима так влияет. Зима. И «совячий» зимний образ жизни…
Вскоре наша дорога закончилась и какая-то из ночевок была почти на пересечении реки и нашего пути. А здесь вообще снег девственный. И более глубокий. И с мокрыми наледями, как выяснилось позже… Хотя, во всем есть своя прелесть. Пока надоедают наледи, отдыхаешь от белого одеяла. Пока топчешь снег, ждешь ледиков – покататься!
Какой-то из послеобеденных (кажется послеобеденных) переходов. Иду первая. Снег глубокий, тропим по очереди, меняемся с ДВ не то, чтобы часто, но довольно регулярно. Постепенно снег становится меньше. Темп поймала. Иду нормально. Поднимаю голову, вижу, что впереди валуны – камни. Решаю, дохожу до них, а там уж как пойдет. Если не совсем не очень – пойду дальше (грамотейка!)… Топ-топ… Хрусть-хрусть… «Жень, давай я пойду» - при подходе к камушкам говорит ДВ. Он, и сам их, увидел полагаю. Останавливаюсь. Поворачиваюсь слегка, как обычно ехидно улыбаясь. Получаю улыбку в ответ. Делаю шаг в сторону. ДВ шаг-другой, отходит на три метра… ХТЩь, хруст какой-то, я вскрикиваю от неожиданности увиденного: ОН вместе с рюкзаком проваливается ВНИЗ к журчащей воде! А я стою тут вот.. в трех шагах… Секунда. Вижу, что ДВ в порядке, руки-ноги-лыжи-голова целы. Шевелится, скидывает рюкзак. Первая мысль: достать веревку. Вторая отойти. Нет. Кричу: «Что мне делать?». «Отходи в лес! Нет! Стой на месте.» - четкий ответ.
- В порядке? – переспрашиваю.
- Да.
Что точно было дальше – сумбурно. Я отправляла всех подходящих, по установке, на ту сторону неширокой реки. ДВ выбрался сам. Вынес лыжи и рюкзак. Сказал, чтобы шли а сам пока переоденет носки сухие. Пошла тропить. По краю. Немножко жутковато после того, как прямо перед тобой провалился человек и своими глазами видишь эту смешную толщину льда, под которым игриво журчит ледяная водичка.
«Иди по правому краю» - кричат мне. Иду. Дальше как-то неприятно. Зачем-то забираю выше в лес, края становятся обрывистыми. Со мной Стас и Костя. Ленка, с мальчишками переходят на левую сторону. Вскоре собираемся вместе. Дальше до ночевки идем немного сильный подлип. Мы с ДВ уходим тропить, оставив лагерь на Алексее Анатольевиче и Ленке…
Возвращались с этой тропежки весело – много льда, хороший уклон назад – то есть вниз.. Скатились быстро… В лагере немножко поспорили из-за курток). Потом славненько посидели у костра с компотом (нерозданная на обед курага так чюдненько вписалась жидкостью в наш ужин!)…
Веселье на другой день началось вместе со стлаником. Это, оказывается так мило ходить на нем, а не между. Главное, чтобы носочки лыж не застревали между веток – а то нехорошо получается. Хотя в целом процесс мне нравится. Поднимаемся к месту очередной ночевки очень медленно. Первая более или менее возвышенная точка. Красиво. Сопочка спереди, сопочка сбоку. Лагерь в стланике тоже небезынтересное занятие. Я присутствую только на начале – место под костер вычищаю лопатой (оценила в этом походе всю прелесть и полезность лавинных лопаток). Уходим топтать… Пока возвращаемся обратно получаю инструкции по спускам… Все не так уж сложно. Главное, немножко тренировки…
Утром еще долго сидим, пропуская мальчишек вперед по топтаному. Замечаю, что это наш самый уютный лагерь из всех. Вокруг костра можно хорошо сидеть на стланике. Развожу большой костер остатками вчерашних дров – даже АА уже привык к моей мании и снисходительно отодвигается подальше от потоков тепла, ворча немножко и побуркивая…
Далеко мальчишки не ушли. У Димы, как обычно что-то отваливалось на креплениях. Потом кольца у него с палок послетали, настроение идти хоть каким-то образом тоже не наблюдалось. Спасательные работы проводились Стасом и Лешей. В то время как мы спасались разведением костров от неминуемого морозца, и свежести утренней прохлады… Дальше – больше. Больше нашего ожидания и больше времени, затраченного Ребенком, перемещающегося из реального лагеря А, в потенциальный лагерь (уже на озере) Б…
А пока… В этот же день с нами приключился еще один ХТЩ. Со стланиковым первопроходцем Ленкой, которой прилетела нехорошая ветка из под ног, и прямо в левый глаз. Большое красно-синее пятнышко – отличительный знак боевого товарища, гордо носимый до конца похода очень быстро исчез сразу по возвращению к цивилизации. Ну и лучшему…
Последний подъем перед самим Сулуком давался с боем. А еще с песнями, плясками, стихами и катаниями вверх и вниз. Это у меня, ДВ, Кости и Саши. Ленка и АА отправились вперед к лагерю, разводить-собирать-ставить. Стас и Леша – опять ушли в спасработы для Димы. Поэтому для них этот подъем, наверняка еще сопровождался и нехорошими (уж если не матерными) словами и внутренней работой по составлению списка товарищей, которых можно брать с собой в разведку…
Утром следующего дня мальчишки остались с АА на лагере, умываться, отдыхать и получать ценные рекомендации. А мы с Ленкой, ДВ и Костей отправились налегке на окружающие Сулук сопочки, туда, где заманчиво стояли скальные островки. Впечатлений с собой масса. Сперва, от первого навязывания и опробования действий тормозил. Держат. Хорошо держат. Но так не интересно постоянно переставлять ноги! Все же лучше, конечно, чем лесенкой ходить, тем более когда подниматься много… Но как только выходишь на более или менее пологое место хочется снять это чюдо туристкой мысли… срочно…
Дальнейшие впечатления – «родная стихия», как сказал ДВ. Снимаем привязанные к ногам лыжи и вперед по глубокому снегу к скальникам. Фото на память. Много фото. Прыгаю в снег. Бегаю. Такое счастье! Вот здесь, среди этой бело-каменной красоты. Над озером и снегом. С ветром и солнцем! Как порой хочется остаться в каком-то месте подольше, занести его к себе в голову, чтобы закрывать глаза, когда грустно, видеть эту картинку и тотчас начинать улыбаться от ее тепла. Вдыхаю свежий воздух, всматриваюсь в «наши дали»… Но время идет. Пора возвращаться… Пора…
Ближе к вечеру пошел сильный снег. Многочисленные протяженные мокрые наледи с хорошим подлипом уже начинали немножко надоедать. Хотя, больше, конечно, тяготил процесс ожидания товарищей на деревянных лыжах, у которых эта напасть удваивала сложность прохождения. Но они шли. А мы сидели. Под мокрым снегом, с мокрыми ногами и беспощадно мерзнущими спинами…
Лагерь ставили тоже в снегу. Активизация. Мне досталась почетная палаточная работа. Точнее, которая мне нравилась менее всего, но при этом постоянно доставалась. Так уж все устроено. Потом наши дядьки рубили елки, укладывали их вокруг Зимы, а мне опять досталась почетная должность все это дело хм… смешно сказать.. за-ко-па-ть… точнее закопать елки, чтобы в итоге вокруг палатки образовалась стена, защищающая от порывов ветра… Интересная конструкция…
Небезынтересной была и ночь. Где-то посередине, после моего дежурства бужу ДВ. Собираюсь лечь, но обнаруживается солидная лужа прямо где-то в нашем районе. С краев беспощадно течет… промокли все вещи под головой, под пенками хлюпает. Спальник сырой, если не сказать мокрый… Начинаем очередные спасработы. Сначала спасаем аптечку и ремнабор. Личные вещи… Ну что с ними-то мокрыми можно сейчас сделать… Просто убрать куда-нибудь в ноги. С краю. Вытираю ручейки на пенке запасной парой носок. Натягиваем края палатки… Какой-то набор не оставшихся в памяти действий. С мыслью «Уром разберемся» укладываюсь байки.
Утро было долгим. Мы не выходи сегодня на переход. После обеда – тропежка. До этого лагерные работы, сушка и индивидуальное задание девочкам: «навести порядок в палатке». У меня легкая растерянность, или даже сказать мелкая ярость. Веселенькая такая. Дрова по росту разложить? Пенки-спальники в порядке! Может, ботинки по размеру ноги на коле развесить… Озадачиваю руководителя вопросом: «Что такое порядок?» Не получаю внятного ответа. В итоге порядок свелся к банальному просушиваю спальников у печки, аптечки, каких-то необходимых вещей…
К слову о порядке. Он ведь у каждого свой. Причем кардинально свой. Когда мой рюкзак заботливый руководитель обозвал «черной дырой», я была уверена, что там самый порядок! Когда садишься толпой в поезд и мне кажется, что наступило время всеобщего хаоса, кто-то из старших обязательно скажет: «Все в порядке! Все на месте!» В каком-таком порядке? Это же локальный апокалипсис!... В общем, не надо раздражать хрупкую детскую психику этим абстрактным многозначным словом…
«Если бы мне не о чем было размышлять, или мусолить личные проблемы в голове было бы лень, я бы уснула» - подумалось мне во время нашей послеобеденной массовой тропежки. В лагере остались лишь Саша с Лешей и АА. Остальные – на прочищение снежного пути под покровительством валящего с неба белого пуха. Опять мокрого. Шли довольно быстро. Часа три, или около того. Мне понравилось (интересно, а найдутся ли еще в походе вещи, помимо порядка, которые мне НЕ понравились…). Темп у всех разный поэтому и побегать успеваешь, и потормозить хорошенько, и согреться как надо, и замерзнуть, чтобы оценить «какнадовскую» прелесть. Обратно шли по-эстонски. Ленка за главного, дальше мальчишки, мы с ДВ в конце. Мои запасы неизрасходованной энергии начали перерастать в «гениальные» дизайнерско-туристические проекты. Как можно из лыж, палок и палатки изобрести плав. средство… Как питаться, когда наступила весна а продукты кончились. Как жить, когда палатка пущена на паруса, а тебя долбят комары… Ну и прочая такая ахинея, частью которой я делилась в ДВ, который смотрел на меня как на ребенка из дурика, мило улыбался и не находил чтобы такого сказать в ответ…
Вечер был творческим (у меня в голове), ночь полумокрой, утро как всегда, ранним. Завтрак – вкусным. ЖуЖА - наглой. Саша – медленным. Леша – незаметным. Дима – уставшим (парадокс! Пахал, видимо ночью). Костя – молчаливым (он вообще разговаривает?) Стас – деятельным. АА – опухшим (или это он всегда такой?) ДВ – шумным. Ленка – спокойной.
Шли не быстро, но мальчиков опять вскоре догнали. Уехали вперед тропить. До обеда. И на обеде. Вернулись – быстро поели и опять…А мне по-прежнему все нравилось. Ведь дело-то не в сложности похода. Не в оценке физических преимуществ или упущений. Не в пропорциях отдых – переход. В личном отношении к происходящему все. В умении брать, когда дают. В умении видеть, когда в глазах плывет. В желании не подстраиваться под обстоятельства, а подстраивать обстоятельства под себя. И в личной уверенности, что здесь твое место, что ты пришел, потому, что знаешь зачем.
Этим ли вечером, или уже следующим выходим к зимухе. Ждали ее, но… рядом проходящая лесовозная дорога дала о себе знать… Домик был почти мертв. Сегодня мы с ДВ тропим подходы к перевалу. Лагерь, уже по привычке, ставится без нас. Возвращаемся по темноте. Дорога вниз – катиться по своей лыже просто приятно! Главное в свете луны успевать присматривать за ветками. Иду первая, лыжню ловлю порой просто интуитивно – при отсутствии яркого света и отчетливых теней белое на белом очень хорошо сливается. Глазки немножко болят… Мелочи…
Всеобщая усталость поползла вечером. Костер упал в яму, лавочки поставили только на одну сторону и понеслось… Не останавливаюсь. Просто, как мне показалось, были неправы все, кто не промолчал. ДВ наверное излишне строгим (ну невозможно все предусмотреть заранее, тем более мальчишкам с их первым-вторым-третьим походом – в конечном то итоге все равно у всех было и место и тепло), Ленка немножко категоричной (хотя весьма по делу!), ребята – чересчур послушными (бывает и такая стадия, когда человек не может ответить, наверное, это бы следовало назвать как-то по-другому, но такое есть. Именно из-за этого Ленка начала говорить…). Благо, все образумилось. Байки пошли тихо.
Что происходило ночью – поняла кусочками. Кто-то дважды проспал, как бы даже не печку заново разводили. Всех подробностей не знаю (и вообще о ночных происшествиях узнавала только утром из разговоров – просто здоровый у меня сон, крепкий), но в итоге дежурила я пол часа вместо часа (мое время было последним. Оно, наверное, самое тяжелое. Встать на час раньше для меня сложнее, чем подняться среди ночи).
Завтрак, уже не омрачаемым традиционным «Приятно всем обдристаться» (не поверите! Первый раз пишу это слово!), которое каждый раз произносил милый АА. Сборы, выход. Традиционно, сидим дольше, догоняем, уходим вперед тропить. Это, наверное, единственный день, когда группа шла почти не растягиваясь со второй половины, когда протропленное с вечера закончилось. Первые – мы с ДВ. Он идет там, где снега побольше, мне достаются выходы… ЗАТО КАК ТЕПЛО-ТО! Тропить по лесу вверх – конечно, не то, что по речке в средний снег, но вполне сносное занятие даже с рюкзаком. Наслаждаюсь. Пока иду вторая. Когда первая – просто мычу развеселые песенки под нос…
«У нас сегодня последняя ночевка… скорее всего», - озвучил руководитель пока отдыхали – раздавали шоколад перед самым крутым подъемом в перевал. Для меня было громом. НЕ задумывалась. НЕ хотела. НЕ хотела верить… НЕ сейчас. Давайте не сейчас. На верх сначала шли все вместе (кроме Саши, у которого были проблемы с техникой поворота и Костей, которому пришлось спускаться вниз для сопровождения Саши) для ознакомления с вариантом прохождения. А там… А там были горы. Горы со всех сторон. Горы, которые существуют для каждого в отдельности. Которые нельзя назвать НАШИМИ горами. Те, которые у каждого свои. А по другую сторону ж/д и Амгуни раскинулся Баджал. Я видела его! Я видела настоящий Баджальский хребет. Я прикасалась к нему воздушной энергетикой. Читала его манящее послание. Вдыхала его дух. Чувствовала, как он приглашает.
А вокруг какие-то мелкие дела. Фото, болтовня, опять еду какую-то делят… Не понимаю… Мне велено быть предпоследней. И на верх предпоследней. ПредГалицкой и ПостСеменовой. Быть ПостСеменовой – это такая маленькая катастрофка. Очередной локальный хаосик. Это веселье, которое медленно перерастает в надоедание, а потом, простите, намозоливание (безобидное, очень подходящее слово, в данном контексте означающее, что одна и та же невеселая картинка впереди и одни и те же отчаянный упадочные звуки весьма мозолят сознание). Но что же делать.
Еще какое-то время стоим на перевале. Уже с рюкзаками. Уже готовая пойти вниз, но не готовая спуститься с гор… Уже готовая ставить лагерь, но не готовая сделать эту ночевку последней для этого похода.
Спускались кубарем. Вторую половину пути пешком. Снега – валом. МНо-ого сидели. Ждали. Быть ПостСеменовой еще значит уметь ждать. Было в этом спуске что-то особенно не похожее. Да поймут меня участники нашего похода). Это было оригинально). Спуск по лесу с кодовым названием «неадекватный анитилыжевый».
У меня по лагерю опять ПАЛАТКА… что же это такое… Самое холодное занятие… Ставим, обедаем. Время где-то около восьми - девяти. Не знаю. Коллегиально решают варить еще и ужин. Достать кучу не съеденных бонусов – ведь завтра вечером, если все срастается мы уже в Джамку. Я молча надеюсь, что не срастается… Ужинать сразу после обеда не хочу… Зато хочу спать… Отпрашиваюсь лечь пораньше. Ухожу еще до того, как загремела столовая посуда.
Здесь, под куполом тепло. Тепло и грустно. Как же так время-то пронеслось. Делось куда? Как же не надо мне сейчас приходить и социализироваться… Еще бы недельку… Еще такую же, или другую… Не важно, не суть. Просто нужно еще время. Укладываюсь в спальник. Как все приходили не слышала. Добрый милый АА дежурил сегодня вместо меня. Пожалел, видимо. Хотя за что)… Сладко спала…) Спасибо, родные)
Утро наступило часом позже, но вставать от этого легче мне не стало. Только чуть-чуть… Позволяю сегодня быть себе мега-баластом и выкарабкиваюсь из палатки в числе последних, когда на завтрак позвали уже раза три. Все равно соберусь за десять минут, и опять надо будет сидеть… просто так сиде-е-еть… С милым АА, и добрым ДВ, ждать пока перестанут доноситься слова уходящих мальчиков, но это же ведь надо сидеть…
Так же лениво ем. Точнее помещаю в себя какую-то пищу. Кушать не хочется. Упаковываю рюкзак по-цивильному – пенка внутри, лопата с хобой в кармане. Развожу большой костер пока никого нет…
День объявлен днем большого СЛОМА. Мы с ДВ шли в конце, подбирали пострадавших и принимающих активное участие в акции «поломай нафиг свои крепления перед выходом!» Массовое участие в мероприятие затрудняло быстрое перемещение вперед, к дороге. И в какой-то момент, когда расстояния оставалось немножко, а времени на его преодоление и этого меньше, в атаку леса пошли мэтры, пол пути игравшие в механиков (это юмор такой, а не потолочная самооценка)…
Вываливание на дорогу для меня было неожиданным. Я была где-то там, толи глубоко в себе, толи далеко в горах… Вышли хорошо. Значит, пока срастается. Смирилась… Так и быть… Варим по - быстренькому бензольный чай, раздаем ништяки. И валим. В Джамку. Топ-топ. Оперативно. У ДВ опять лыжи на одной веревочке. У тех, кто у него этому научился мало того, что на одной, так еще и по глупости друг на друга наезжающие. Скоренько-скоренько. Говорят, км здесь около 20. Или чуть больше. Ждать холодно. Не ждать нельзя. Последним идет Леша. В какой-то момент разгружаем его совсем. К Димо-Лешиным продуктам в моем рюкзаке рядышком в помещается Лешин спальник. К ДВ уходит термос со льдом (блин вот придурки! простите меня я не хотела…) Ленка привязывает к себе еще одну пару лыж… Идем быстро. К станции выходим уже по путям… Темнота. До поезде где-то около часа фритайма.
А потом амебность. Магазины, общий вагон, натянутая улыбка, посторонние люди, которые всегда не вовремя появляются на обратном пути. Еда… хотя, все равно… Духота, не усталость, а какая-то безысходная тоска…
Комсомольское утро. Не хочу в магазины. Сижу в зале ожидания. Потом сплю на своих же коленях – какие-то шутки по этому поводу. Все равно. Мне так удобно. Вообще могу спать на любом пространстве… Хоть в стуле клубочком заверните, хоть кочку под лопатки доверьте…
Костя болтает по телефону… Все куда-то звонят. А я нет. Я не вернулась, не приехала еще. Не включаю. Только потом его активирую, уже в квартире. И позвоню только Свете, и Ленке с Кириллом. Они знают, что значит возвращаться. Они волнуются… И я тоже. Чтобы все здесь было хорошо. Хотя бы у них…
Открывает дверь мама: «А только подумала, что ты завтра приезжаешь…» Нет, мама. Я приезжаю еще не скоро. Я еще долго буду там, на белом озере, среди гор, под бледным солнцем. С теми людьми, которые стали понятными и близкими. С теми эмоциями, с которыми поднимаешься вверх.
Там мы шли по одной колее, а здесь, каждый начнет тропить себе сам. Кто-то немножко изменится, и быстро зашагает с новыми силами и верой в себя, кто-то, остановившись, оглянется, выискивая взглядом человека, за которым можно пойти, кто-то пойдет рядом, оставляя параллельные следы.
Но жизнь – она ведь хитрая. И дорога всегда остается только своей, даже когда лыжня продолжает быть одной на всех.
Тефтельные ЧюдесаJ